Не жалели фашисты ни беременных женщин, ни грудных детей. И таких случаев много. Вера Михайловна Егорова (род. 1943) о войне знает только по рассказам своей тети, пережившей страшное военное время. Тетя рассказывала, как шла в д. Семково из Минска. Шла несколько дней, чтобы свою сестру – маму Веры – повидать. У матери было четверо детей, беременна пятым ребенком и должна была скоро родить. А за день до ее прихода в деревне немцы расстреляли почти всех ромов. Несколько семей остались в живых, в том числе и семья Веры.

« - Ой... Ей всё приходилось моей тёти. Она пережила войну. Она бежала. Она мне рассказывала. И перед ней бомбы падали. Она говорит: «Тётенька, молитесь богу, молитесь богу, молитесь богу!». Она схватывает эту девочку и опять бежит. Перед ней опять вот это все взрывается. Пули свистят.  Но тёти надо было остаться в живых. А там у одной женщины на глазах девочку разорвала эта бомба. 

Моя тетя многое пережила за войну. Меня спасла и моих  братьев и сестер. Она шла к нам из Минска. Шла несколько дней, чтобы повидать свою сестру – мою маму. Нас было уже четверо у мамы. Она была беременна пятым ребенком, и должна была скоро родить. Наш табор был возле деревни Семчена, это около 20 километров от Минска. За день до ее прихода, немцы расстреляли почти всех ромов. Несколько семей остались в живых, в том числе и наша семья. Пришла тетя и мы попросились в другой деревне к кому-то в дом. Тетя хотела нас забрать в Минск, но маме надо было рожать, и мы остались в деревне. Когда переезжали, нам повязали и себе платки на голову. За какую-то плату на телеге мужик нас всех вез. Немцы останавливали, спрашивали. Мужик говорил, что это моя фрау. (тетя светлая была), аусвайс свой показывал. А про платки на голове говорил: - «Тиф». Вот так мы переехали ближе к Острошитскому городку. Мама решила со своей двоюродной сестрой сходить в Острошитский городок. Погадать или попросить продукты. Там попросились в дом и заночевали. На утро выходя на улицу их заметили немцы, которые как-раз проезжали на машинах. Остановились, и учинили допрос. 

- Кто такие? Мы цыганки, ходим просим продукты. Нет. Вы партизанки. Нет, я беременная, и дома дети малые. Отпустите пожалуйста. Их отпустили. Да еще хозяйка радушная была. Вступилась за них. Говорила, что переночевать пустила. Но спустя полчаса, навстречу шел карательный отряд. Начали допрос. С ними были полицаи, и сказали, что это партизанки. На коленях умоляли не убивать. Мама поняла, что расстреляют, - Тогда она говорит: « Возьмите платок и завяжите мне глаза... И стреляйте мне в спину»... Фашисты так и сделали.  В деревне народ это видел и похоронили там.

Позже у моего отца отобрали лошадь, он не отдавал. Его начали бить. Били несколько немцев. А через несколько дней он умер. Меня тетя забрала с собой в Минск. Так я спаслась. Тетя после войны перехоронила своих сестер на Острошитское кладбище. Я будучи взрослой, потом и дети мои ухаживаем за могилкой.»